Философия культуры русского махизма…
9
единстве знака и обозначаемого им эпифеноменального содержания
как символ. Данная целостность, будучи сверхприродной, становится
в указанном качестве новой. Символ — это универсальная характе-
ристика культуры в ее событии с природой, создания автономного
микрокосма, который существует только для человека.
Выделенные П.С. Юшкевичем признаки ситуации символиза-
ции — эпифеноменализм, субституция, конвенционализм, и есть ат-
рибуты культуры в целом, ситуации сознания, в котором существуют
мир непосредственно данного и мир создаваемых человеком симво-
лических форм, признаваемый человеком «подлинно истинным».
Методологический потенциал философии махизма в рассмотре-
нии культуры с особой яркостью раскрывается в трудах ученого, пе-
реводчика, блестящего стилиста Петра Климентьевича Энгельмейера
(1855—1942). Главной задачей этого ученого было создание всеоб-
щей теории творчества, или эврологии, благодаря чему он и вошел в
историю отечественной философской мысли. Обладая тонкой науч-
ной интуицией, исследователь, основной интерес которого сосредо-
точивался в сфере технического творчества, выявил мифологическую
подоснову нового мировоззрения и раскрыл его перспективы.
Согласно его теории, эврология представляет собой всеобщую
теорию творчества, объемлющую собой абсолютно все его проявле-
ния — «художественное созидание, техническое изобретение, науч-
ное открытие, а также практическую деятельность, направленную на
пользу или на добро или на что угодно» [11, с. 132].
Задачей новой науки должно было стать установление общих
принципов понимания творчества и его закономерностей. И если та-
кая наука будет создана, она превратится в общую теорию культуры,
при условии понимания под культурой того, что имеет искусственное
происхождение, отличное от природного. Поскольку любое челове-
ческое деяние есть проявление воли, то всякая теория творчества
должна быть теорией волевой деятельности.
Подобная теория творчества, с точки зрения автора, может быть
создана только на базе методологии махизма, поскольку «домахист-
ское», традиционное понимание истины как соответствия наших
представлений о предмете самому предмету не позволяло интерпре-
тировать как изобретение результат научного творчества. Если же,
согласно махизму, истина есть экономная форма описания опыта, то
содержание всякого научного открытия естественно выступает как
изобретение, создание новой мысли, позволяющей приспособить к
опыту новые факты.
«Делая открытие, ученый ничего другого не делает…, кроме как
лишний шаг в сторону упорядочения мыслей, он приспосабливает
мысли к опыту» [11, с. 108]», — утверждает П.К. Энгельмейер.
