8 / 14
О.В. Чистякова
8
Гуманитарный вестник
# 9·2017
отношению к эмпирическому (в том числе воспитательному) бытию
личности.
Не будучи сторонником резкого противопоставления секулярного и
религиозного гуманизма, светских норм морали, нравственности и
религиозных (в частности, христианских) воззрений, автор статьи
считает, что многие идеи и концепты, сформированные восточным
христианством, а в дальнейшем православием, достаточно естественно
могли бы войти в национальную российскую систему духовных
ценностей и стать нравственным основанием образовательного
процесса в высшей школе [13, с. 133]. Ведь многие положения
православного христианства выносят на уровень философской
рефлексии мировоззренческие ценности и соответствуют историко-
культурному архетипу российского менталитета. Изучение таких
дисциплин, как теология, история христианства и христианской
культуры, история религий, проблемы межрелигиозных отношений в
отечественной и зарубежной истории, религиозная антропология и т. д.,
наряду со светскими гуманитарными науками помогло бы в какой-то
степени предотвратить начавшийся разрыв социальной памяти
поколений, совместить образовательный и воспитательный процессы в
школах и вузах. Кроме того, эти дисциплины при соответствующей
философской рефлексии могли бы существенно дополнить историко-
философский базис преподавания философии.
Искусственно возведенное противопоставление светского и
религиозного знания обедняет человека, его духовный мир, культуру.
Учебный курс «Философия» сегодня начинается с разделения понятий
философского и религиозного мировоззрений без нахождения каких-
либо точек соприкосновения. И если это разделение на гуманитарных
факультетах частично снимается последующим углублением в специ-
фику знания, изучением истории и концептуальных положений
религий, то в технических и ведомственных вузах у студентов и
курсантов формируется некоторый схематизм мышления. В сознание
молодых людей целенаправленно закладывается принцип противопо-
ложности науки, религиозного и философского мировоззрения без
всякой надежды на их взаимодействие или возможное взаимоот-
ношение.
Представляется, что вера только в научное знание никогда не
сделает индивида более человечным, ибо человечность рождается из
поиска вечного смысла жизни, непостижимого сугубо научным
мышлением. Люди не смогут стать более нравственными, не смогут
познать свою духовную сущность, вооружившись лишь научной
логикой. А. Эйнштейн когда-то отмечал, что у человечества есть все
основания ставить провозвестников моральных ценностей выше, чем
открывателей научных истин.
Одним из ярких подтверждений вышеназванных положений
является патристическое антропологическое учение IV–VIII вв.,