12 / 15
С.А. Соболева
12
проприации самих социальных возможностей, заложенных в демо-
кратической системе Просвещения. И, судя по разрушительным итогам
так называемых реформ, «Россию сегодня уничтожают как страну,
овладевшую системой Просвещения и всеми процедурами открытия
новых возможностей, с нею связанных» [6, c. 524].
Знаменитая неприязнь либерализма к государству, в условиях
России принявшая явно абсолютизированные, а потому и несуразные
формы, также имеет глубокие протестантские корни. Протестантский
тип человека, находящегося один на один с Богом, безо всяких, ин-
ституциональных посредников, конвертировался в принцип соб-
ственника, находящегося один на один с рынком безо всяких обще-
ственных и, прежде всего, государственных подстраховок. Такая
ценностная установка, как показала история, продуктивна лишь в
определенных условиях и до определенных пределов, за которыми
начинаются игры с хорошо различимыми социал-дарвинистскими и
расистскими оттенками. Они не просматриваются, если оставаться в
плену либеральных идеологических стереотипов и сводить демокра-
тию только к свободе критики и индивидуального самоопределения.
Но достаточно поставить простейший вопрос —
какой социаль-
ной ценой, за счет кого и чего
должны осуществляться эта критика и
это самоопределение, — как все и сразу становится на свои места.
Оказывается, за счет всех тех, кто отвергаем принципами рыночного
отбора, не способен жить по законам рыночных джунглей и для кого
мораль и ее социальные смыслы все еще не пустой звук. Отсюда и
стремление «избранников рыночного отбора» остаться один на один
с его париями, лишить последних всякой социально значимой ин-
станции, способной силой государственных интересов призвать к по-
рядку и ответу зарвавшееся социальное хищничество. В этих услови-
ях призывы к государственному невмешательству в социальный и
политический исход таких отношений граничат с практиками под-
держки скрытого социального террора.
При этом свобода от государства, прокламируемая российскими
либералами, приобрела какой-то двойственно-тройственный, точнее —
избирательный оттенок. В самом начале «либерального джихада» ан-
тиэтатизм стал знаменем разрушения старого общественно-поли-
тического строя и его фундамента — советской государственной
системы. Но когда речь зашла о распределении главных кусков госу-
дарственной собственности через процедуры номенклатурной прива-
тизации, о ее удержании и закреплении средствами государства,
государство перестало быть только помехой, поскольку в той или
иной форме было организатором и соучастником этих процессов.
Во всяком случае, именно те, кто наиболее истово боролись с рус-
ским этатизмом, почему-то больше всего и стремились попасть в госу-
дарственные структуры и овладеть ими. Но как только «процессы»
стали близки к завершению, а на повестке дня появились естественные
задачи государственного управления, неистовый антиэтатизм вновь