Пьетро Помпонацци: триумфы и трагедии религиозного свободомыслия

Пьетро Помпонацци: триумфы и трагедии религиозного свободомыслия

В то время как самые передовые мыслители-гуманисты склоня-

лись перед авторитетами (правда, уже перед философами, а не бого-

словами), мало кто осмеливался развивать идеи, которые не подкреп-

лялись чьим-либо авторитетным мнением. В отличие от своих совре-

менников, Помпонацци до конца своих дней был открыт новому и не

боялся противоречить никаким авторитетам, анализируя изменчивые

факты жизни. Любимым его изречением были знаменитые слова Со-

крата: «Я знаю только то, что ничего не знаю».

Именно итальянские университеты того времени оказались в не-

котором смысле «рассадниками свободомыслия». Тому было немало

причин: и отсутствие в них теологических факультетов (существова-

ли лишь кафедры богословия), и приоритетная роль медицинского и

юридического факультетов, и относительная независимость от цер-

ковных властей. Все это создавало условия для более свободного ис-

следования природы и человека. Родной для Помпонацци Падуан-

ский университет в особенности отличался духом рационализма и

вольнодумства: из его стен вышло немало «еретиков», а позднее в

нем будет преподавать Галилей.

Помпонацци последовательно развивал весьма радикальную для

средневекового сознания концепцию «двойственной истины», пред-

ложенную Аверроэсом под влиянием идей Аристотеля. Суть ее в том,

что истины разума, доказываемые наукой и философией, и истины

веры, о которых свидетельствуют Священное Писание и религиозное

откровение, находятся как бы в разных плоскостях, поэтому не могут

противоречить друг другу. Помпонацци в своей концепции соотно-

шения веры и разума подчеркивал, что истина философии — это

именно истина рационального познания, базирующегося на чув-

ственных ощущениях, и что ее нельзя искажать даже ради согласова-

ния ее выводов с положениями веры. Философ рисковал признавать

истинным в философии даже то, что не может быть истинным со-

гласно христианскому вероучению.

Попытка демаркации областей знания и веры всегда встречала

ожесточенную критику средневековых ортодоксов, убежденных в

том, что любая философская истина должна соответствовать прежде

всего истинам богословским. В 1513 г. эта критика привела к офици-

альному институциональному запрету концепции «двойственной ис-

тины»: высший идеологический авторитет в лице Пятого Латеран-

ского собора принял такое решение, провозгласив, что «Истина ис-

тине не противоречит», и пригрозил «презренным и омерзительным

нехристям и еретикам», придерживающимся подобных заблуждений,

«отвержением и наказанием». Еще одно решение Латеранского собо-

ра касалось важнейшей богословской и философской проблемы —

бессмертия души. «Мы проклинаем и осуждаем всех, кто утверждает,