12 / 23
В.К. Самохвалова
12
Гуманитарный вестник
# 6·2017
ществ во Вселенной нет ничего, кроме геометрических или механи-
ческих отношений, подлежащих исчислению. «Дайте мне материю и
движение, и я построю мир!» — восклицал Декарт. Мир для Декарта
есть лишь машина, в которой все происходит посредством конфигу-
рации и движения. Бог дал этой вселенской машине первый толчок,
и далее она движется так, как ее к этому обязывают математические
законы механики. Не пройдет и века, как эти законы будут установ-
лены Ньютоном.
Механицизм у Декарта носит поистине всеобъемлющий харак-
тер. Согласно Декарту, животные суть машины. Однако эта точка
зрения встречается с серьезными трудностями. Один из наиболее ос-
новных признаков животных как живых организмов — это их спо-
собность воспроизводить себя. Но как машины, образцом которых
Декарт считал часы с кукушкой, могли бы делать то же самое? Мож-
но представить одну машину, делающую другую, но, согласно декар-
товой аксиоме о том, что причина всегда совершеннее следствий, эта
родительская машина должна была бы производить все более и более
несовершенных отпрысков в противоположность тому, что наблюда-
ется в природе у животных. Тем не менее Декарт надеялся, что его
механистическая установка в биологии животных может быть рас-
ширена так, чтобы охватить самовоспроизводимость. Он упорно бо-
ролся с этой проблемой в свои последние годы: «В дальнейшем я бу-
ду, вероятно, в состоянии растолковать вам, как из раздражительно-
сти, собранной здесь (в органах размножения —
авт .
), может быть
образована другая машина, подобная родительской» [15, 16]. Однако
Декарт так и не сумел сделать машинное самовоспроизведение по-
стижимым, эту задачу решил в ХХ в. фон Нейман (1903–1957).
Человек для Декарта был чем-то бóльшим, чем машина: он был
мыслящей душой, объединенной с телесной машиной, фундамен-
тально отличающейся от души. Машины телесны и протяженны, в то
время как души нематериальны и непротяженны. Машины отлича-
ются от душ также тем, что являются делимыми, в то время как души
всецело неделимы, не имеют частей. Можно было бы возразить, что
души делятся на свои способности или даже на свои мысли, но Де-
карт, по-видимому, имеет в виду нечто большее: душу в качестве
я
,
характеризующуюся несомненной целостностью. Основная проблема
для картезианской психологии — объяснить природу ума или
я
; в
частности, решающий пункт — это доказать их нематериальность.
Классический аргумент, данный Декартом, основывается, как было
сказано выше, на его
сogito, ergo sum
: «Я в состоянии сомневаться,
имею ли я тело, даже существуют ли тела вообще; но все же я не
вправе сомневаться, есть ли, существую ли я сам, поскольку я сомне-
ваюсь или мыслю... Следовательно, я, кто сомневается и мыслит, не
есть тело» [17, с. 269].