4 / 18
А.Н. Нестеренко
4
Гуманитарный вестник
# 3·2016
народное возмущение, в исторической памяти ближайших потомков,
испытавших на себе тяготы и произвол ордынских поборов, стал пер-
сонажем худшим, чем его отец. Ведь результатом карательной экспе-
диции Александра стало то, что, говоря словами Н.М. Карамзина, он
«склонил к рабству» свободных до этого новгородцев [13, т. 4, с. 76].
Фактически принудив Новгород платить ордынскую дань, Александр
совершил государственный переворот, в ходе которого Новгород
лишился независимости. Абсурдность ситуации заключается в том,
что Новгород не только не был завоеван Ордой, но и не был даже ча-
стью Владимирской Руси, которую монголы подчинили в результате
военной победы. Новгородская свобода и независимость обусловли-
вались тем, что Новгород дань никому не платил. Теперь же руками
отца приглашенного на кормление князя новгородцы потеряли сво-
боду, оказавшись данниками другого государства.
От редакции к редакции число искажений исторических фактов и
фантастических вымыслов в Житии возрастает. Мать Александра
Феодосия объявляется дочерью Мстислава Удалова, и из внука Все-
волода он становится внуком Мстислава. В то время как из летопис-
ных свидетельств следует, что брак с дочерью Мстислава, которую
звали Ростислава, а не Феодосия, распался после Липицкой битвы, од-
ним из последствий которой было то, что Ярослав Всеволодович был
вынужден возвратить княгиню ее отцу. После этого Ярослав женился в
третий раз (или, если верить Татищеву, в четвертый) [14, c. 104–105].
По Житию набег на Суздальскую землю в 1252 г. возглавлял Ба-
тый, хотя ханом Золотой Орды в это время был Сартак. В Степенной
книге (1560 г.) в Житии появляется вошедший в учебники истории
рассказ о потоплении отступающего немецкого войска в Ледовом
побоище.
Сообщает Житие и о всемирной прижизненной известности
Александра Ярославича, чье имя «прославилось во всех странах, от
моря Хонужского и до гор Араратских, и по ту сторону моря Варяж-
ского и до великого Рима» [15, с. 434]. Но в зарубежных источниках
о Невской битве вообще не упоминается, а сообщения о событиях
войны с Ливонией в 1240–1242 гг. не позволяют сделать вывод о вы-
дающейся роли в ней Александра Ярославича [16, с. 146–152].
Отечественные летописные источники также не оставили свиде-
тельств об исторической значимости воспетых Житием деяний Алек-
сандра Ярославича. Так, новгородский летописец величайшим сра-
жением «на памяти отцов и дедов» считал не Невскую битву или Ле-
довое побоище, а Раковорскую битву (1268 г.).
Лаврентьевская летопись в погодной записи о событиях 1240 г.
не упоминает о Невской битве. Известие о ней появляется только в
сообщении о смерти князя (1263 г.), во вставленной в летописный