Background Image
Previous Page  6 / 13 Next Page
Information
Show Menu
Previous Page 6 / 13 Next Page
Page Background

Г.В. Черногорцева

6

Хрупкое, конечное, ничем не обеспеченное существование чело-

века требует и ждет от разума уверенности и прочности, что позволя-

ет обрести твердую почву под ногами. К тому же именно тогда, когда

появляется мысль, что за очевидностью скрывается что-то еще неве-

домое, неощутимое непосредственно, — тогда и начинается поиск

всеми доступными, как научными, так и художественными, сред-

ствами ответа на вопрос «Что есть человек?».

Наука ничего не способна сказать человеку о том, как и для чего

ему жить в этом мире.

Поскольку научное познание всегда осуществляется в некоем

культурном контексте, наряду с иными творческими возможностями

освоения мира и обустройства жизни — религией, искусством, фило-

софией и т. д., также стремящимися прояснить смысл человеческой

жизни, в том числе посредством придания смыслу статуса по праву

универсального, а потому сообщаемого и распространяемого, поэто-

му мир объяснений и разумных доводов, с одной стороны, и мир су-

ществования — с другой, предстают как миры разные, несовпадаю-

щие. Действительно, если философия познает бытие через человека,

то наука, классический рационализм характеризуются стремлением

максимально абстрагироваться от него.

Рационалистическая философия, характеризующаяся интеллекту-

альным доверием к возможностям разума, не оставляет надежд на его

помощь людям, которые «ощущают затруднения в обретении рацио-

нального обоснования понятий справедливости, свободы, нравствен-

ного поведения» [13, с. 22], ведь она рассматривает человека прежде

всего и главным образом как познающего и ничего не в силах сказать

о существовании человека, о его повседневной жизни.

Если традиционная, рационалистически ориентированная фило-

софия, с ее беспредельным доверием к разуму и добываемым наукой

результатам, максимально привержена общему, логически выверен-

ному, предельно рационализированному, строго систематическому,

то современная мысль означает вполне законный позитивный пово-

рот в сторону нового типа философствования о человеке и его духе,

когда отстаиваются неотчуждаемые права и свободы человеческого

индивида перед лицом любой — природной ли, социальной ли —

необходимости, когда ведется весьма перспективный поиск такой

свободы, такого личностного самовыражения человека, которые не

спасовали бы перед самой грозной силой в обличии необходимости и

не сводились бы к конформистским рационализациям, ибо «боги ме-

няются вместе с людьми» [14, с. 46].

Такой подход порождает новый взгляд на проблему категорий и,

соответственно, суждения типа утверждения А. Камю о том, что в

«новом мире идей категория “кентавр” соседствует с более скромной