8 / 14
М.А. Максимов, И.И. Комиссаров
8
Гуманитарный вестник
# 9·2017
в определенном ракурсе предстать как тотальная симуляция, так как
растет количество реальных жертв, но его участники не слишком
озабочены достижением компромисса. Цель конфликта — любыми
путями создать видимость достижения поставленных задач, или,
точнее, заявленных задач, затем с помощью техник пиара симулиро-
вать убеждение наблюдателей, так называемой общественности. До-
стижение этой видимости осуществляется не столько с помощью
действия военной техники, сколько посредством идеологем и лозун-
гов, транслируемых в СМИ. Таким образом, военный конфликт пы-
таются выиграть теми же средствами, что и предвыборные кампании.
По такой логике победы и потери обретают онтологический статус
лишь после того, как они были отражены в СМИ, факт освещения
события сам по себе конституирует событие, независимо от того,
имело оно или не имело место на самом деле.
Итак, современная деградация политического для Ж. Бодрийяра
выражается во всеобщем подавлении подлинных политических со-
бытий и распространении симулятивных, создаваемых, в том числе, с
помощью СМИ. Событие может быть подлинным, если участники
ставят на карту свою жизнь, свое благосостояние, готовы всерьез по-
жертвовать собой ради достижения своих целей. «Но когда нет такой
ставки, на которую вешают позорное определение “самоубийствен-
ный”, тогда больше не может идти речи о событии, и все становится
игрой» [7]. Участники событий должны восстать против существую-
щего положения в угоду своим интересам, их действия не должны
быть загнаны в рамки преднамеренного сценария: никто заранее не
знал, чем могут обернуться французская революция или майские
протесты 2012 г. на Болотной площади. Поэтому легальные проте-
сты, санкционированные властью и массмедиа, не могут служить
примером подлинного политического события.
Насколько тот или иной факт совпадает (или соотносится) с
определенным событием? Является ли политический факт идентич-
ным событию политической жизни? Каким образом можно опреде-
лить событийность в наличной политической реальности? Какова
инновационная значимость того или иного политического события?
Данный круг вопросов, безусловно, очерчивает проблематику поли-
тического измерения события в современном мире и продолжает
оставаться сегодня предметом обсуждения в различных философских
сообществах. По мнению авторов, оригинальный подход к указанной
проблематике предложил современный философ А. Бадью.
По А. Бадью, событие — это «случайное, непредвиденное, исче-
зающее пополнение» [10, с. 97]; «событие есть то, что недостает фак-
там, и то, что задает этим фактам истинность» [11, c. 54]. Событие
становится политическим, если его можно приписать исключительно
множественности некоего коллектива. Причем коллектив не понима-