Ритм и синтаксис художественной прозы (на материале романа М.А. Булгакова)
11
3) элементами разговорного синтаксиса (разговорными типами
построений, разговорными оборотами, присоединениями, уточнени-
ями):
«Усы вниз, пушистые — какая, к чёрту, Василиса! — это
мужчина…»
[с. 37];
«Ан, Мышлаевский оказался здесь, наверху»
[с. 42];
«Дай бог, чтобы это продолжалось долго»
[с. 58];
«Лишь бы только на рынках было мясо и хлеб…, и чтобы,
ради самого господа, не было большевиков»
[с. 58];
«Так вот-с, нежданно-негаданно появилась третья сила…»
[с. 59];
«Нет, задохнёшься в такой стране и в такое время. Ну её
к дьяволу!»
[с. 107].
Во многих случаях элементы разговорной речи передают в ро-
мане авторскую иронию. Объективно-авторское и субъективно-
авторское повествования различаются по характеру построения фра-
зы. В субъективно-авторском повествовании преобладают конструк-
ции с сочинительной связью, в объективно-авторском — с бессоюз-
ной и подчинительной связью. Чаще, чем в объективно-авторском
повествовании, в субъективно-авторском встречаются простые пред-
ложения. Определенное воздействие на это оказали речевые формы.
Так, во фрагментах субъективно-авторского повествования, содер-
жащих описание внутреннего состояния персонажей и размышлений
автора, простые конструкции используются более активно, чем в
остальных содержательных типах текстов. Например
:
«Никогда. Никогда не сдёргивайте абажур с лампы! Абажур
священен. Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвест-
ность…»
[c. 30].
На субъективность повествования указывает повелительное
наклонение и анафорический повтор слова «никогда».
Часто в субъективно-авторских частях повествования встречают-
ся вопросительные, восклицательные предложения, придающие от-
рывкам повышенную эмоциональность:
«И главное: не только никто не знал, но и никто не интере-
совался — куда же всё делось? Кто теперь учится в этом ко-
рабле? А если не учится, то почему? Где сторожа? Почему
страшные, тупорылые мортиры торчат..? Почему в гимназии
цейхгауз? Чей? Зачем?»
[с. 89];
