5 / 12
Русская цивилизация: угрозы воспроизводству, маскируемые как развитие
Гуманитарный вестник
# 5·2016 5
вершенно необходим для соотнесения с нормативным образцом для
выявления смыслового содержания.
Как совершенно точно отмечает А.С. Панарин, понятие цивили-
зации «выражает некую культурноисторическую органику, дающую
о себе знать в сфере неформальных значений — в виде коллективных
архетипов, традиций, культурного наследия и всего того, что опреде-
ляет наши мысли и практики не по жесткой принудительности закона
и приказа, а по мягкой принудительности спонтанного побуждения»
[3, с. 334].
Со времен Аристотеля в смысловом анализе понятия «справедли-
вость» различают уравнивающую и распределяющую составляющие.
И православие, и ислам (две наиболее распространенные в России
религии) настаивают на равной ничтожности людей перед богом
(уравнивающая сторона), но подчеркивают различия в обязанностях,
которые создатель налагает на людей (распределяющая сторона).
Культурно-смысловой архетип понимания справедливости, который
должен был сложиться на подобной основе, акцентирует требование
максимально возможного равенства как выражения справедливости и
готовности исполнять свой долг («нести свой крест»), даже если обя-
занности распределены не поровну. Спонтанное побуждение, зало-
женное в культурный архетип, о котором говорилось выше, требует
жертвенности в надежде на неизбежное торжество справедливости
и наличие высшей силы, которая ее все-таки обязательно установит.
(Не случайно марксистские законы общественного развития в совет-
ской идеологии приобретали характер надъестественной силы, кото-
рая неизбежно приведет к благу для каждого.)
Зададимся простым вопросом: почему воин стоял насмерть за
землю русскую и погибал за нее? Разве его не обижал князь, не об-
манывал купец, не смотрели на него как на нахлебника посадские
и крестьяне, наконец, может быть жена всегда была ему верна и его
очень любили дети? Наверное, в реальной жизни все было далеко от
подобной идиллии. Русский человек исполнял свой долг, он работал,
сражался и умирал ради других, ради продолжения их жизни и до-
стижения их земного счастья, потому что бескорыстная жертвен-
ность, воплощенная в подвиге Христа, стала высшим образцом
и главным архетипом в русской цивилизации, и не только для хри-
стианской части ее населения. Советские атеисты, отрицая религию
и борясь с христианством, в тысячах примеров героического самопо-
жертвования ради торжества дела коммунизма невольно воспроизво-
дили вполне религиозно-христианский архетип. Религиозный идеал
самопожертвования во имя добра, света и блага ближних оставался
в советской культуре пусть недостижимым для многих, но образцом,
к которому необходимо стремиться и которым нельзя не восхищать-
ся, хотя религиозный источник подобного архетипа даже не замалчи-