5 / 17
Русская национальная идея в глобализирующемся мире: перспективы эволюции
5
сийской армии правительство РФ тоже не решилось. Так что налицо
проблемы и с третьим условием — «осмысленным и содержательным
целеполаганием», т. е. стратегией и тактикой создания такой «новой
Империи» [10]. Российская элита реагирует на угрозы национальной
безопасности ситуативно, долгосрочной «имперской» стратегии в ее
действиях пока не просматривается.
В «сухом остатке» на данный момент имеем следующее. Россия
пока не стала (ни экономически, ни территориально, ни политически,
ни идеологически) империей, подобной Российской начала ХХ в. и
уж тем более СССР. Однако РФ находится в состоянии противостоя-
ния с лидерами глобального мира (прежде всего США), которое про-
должается в разных плоскостях, аспектах (от экономических санкций
до гражданской войны на Донбассе) более полутора лет. Во многом
итог конфликта будет предрешен тем, сможет ли Россия представить
собственную национальную идею, не сводимую к либерализму, с од-
ной стороны, и анти-/альтерглобализму и исламскому фундамента-
лизму — с другой, но берущую позитивные черты имеющихся док-
трин [11]. Проблему можно поставить и иначе: надо ли РФ полностью
копировать западный либерализм как единственно «правильную» идео-
логию развития, вливаться в нее, или строить «свою» систему мировоз-
зрения, отличную от западной, или ввести в нынешнюю прозападную
идеологию глобализации (если признать, что она все-таки является
неизбежным для человечества процессом, его «столбовой дорогой»)
какую-то новую «струю», сделавшую ее приемлемой для незападных
народов? Варианты решения подобной задачи, базирующиеся, в том
числе, на методологии контрфактического исторического анализа
[12, 13], авторы (хотя и расходящиеся в конечных выводах) будут ис-
кать в работе.
Национальная идея в России рождалась долго и сложно. Существо-
вала попытка (идущая от монаха Филофея, вторая половина XV в.) рас-
сматривать страну как «Третий Рим», наследника Византии
(и Древнего Рима), но защитника славянских народов и «истинной»
(в сравнении с католицизмом) православной веры. Достижение цели
заключалось в силовом изгнании из Стамбула (бывшего Константи-
нополя) османов, создании федерации славянских народов с Россией
во главе. Однако после реформ Петра I начала XVIII в., приобщивших
Россию к Европе, Россия стала «блекнуть» (ибо политическая элита
страны стала рассматривать ее еще и прозападной державой [11]). Да и
«освобожденные» народы (подобно болгарам в 1877–1878 гг.) не спе-
шили объединяться с Россией, а то и переходили в стан ее врагов.
Подобные нестыковки теории и «геополитической практики»
привели к некоторым переоценкам ситуации. Потребовалось понять
роль России по оси «Запад (Европа) — Восток (Азия)». В итоге в
XIX–XX вв. сформировались следующие позиции: 1) Россия — часть