6 / 11
Б.Н. Земцов
6
ции, направляющей внимание исследователей на определенный ма-
териал и задающей порядок его отбора, упорядочения» [25, с. 13].
Тем не менее, в современной историографии термин «тоталита-
ризм» по отношению к советскому политическому режиму продол-
жает применяться достаточно широко, причем делается это априори,
мимоходом, как общепринятое [26]. На наш взгляд, данная ситуация
вызвана рядом причин.
1. Тоталитарные концепции фактически изначально развивались
в рамках политологии, т. е. тоталитаризм рассматривался как научная
абстракция. Если исследователи не выходили за рамки одной страны,
в крайнем случае, региона, возникали вполне репрезентативные,
адекватные обобщения. Но при сравнении внешне похожих полити-
ческих режимов Германии и СССР академическая стройность рассы-
палась. Оказывалось, что конкретную историческую ситуацию нель-
зя описать абстрактными понятиями, поскольку любое понятие —
это упрощение, а порой и искажение сути многофакторного и непо-
вторимого исторического процесса.
Для характеристики политических процессов, происходивших в
СССР в 1930–40-е гг., требуется не универсальный, а специфичный,
единичный термин. Современный российский исследователь С.Г. Ка-
ра-Мурза предлагает пользоваться термином «советская цивилиза-
ция» [27]. С точки зрения логики он вполне приемлем, хотя, на наш
взгляд, более подходящим и привычным является определение этого
строя как «советский». При таком подходе анализ смещается с кон-
статации той или иной черты к анализу причин ее появления.
2. Западные ученые (вольно или невольно) заложили неприем-
лемые для нас методологические подходы, заключавшиеся в анали-
зе политических процессов с точки зрения западных духовных и
политических ценностей. Итальянский фашизм и немецкий нацизм
воспринимались в виде слома всех демократических институтов. Но
то, что для них стало тектонической катастрофой, для России было
нормой. Политическая норма — это не репрессии, на которых было
сосредоточено внимание советологов, а отсутствие к началу XX в.
демократических традиций и лишь зарождавшееся формирование
демократических институтов. В то время политические и психоло-
гические основы для демократии еще не созрели, давление граж-
данского общества на власть было минимальным, поэтому первая
российская конституция появилась лишь в ходе революции в 1906 г.
Реакция практически всех слоев общества на конституцию
1906 г. оказалась негативной. Для монархистов идея законодательно-
го ограничения власти царя была не просто эмоционально неприем-
лемой. Они полагали, что, во-первых, идеология конституции не со-
ответствует национальным традициям, во-вторых, не понятно с кем
отныне государь будет делить власть. Социалисты же стремились не