Л.В. Мокшанцев
4
щением к социальным условиям формирования человека продолжает
линию развития исторического материализма.
Кроме того, М.А. Рейснер особенно ценил психоаналитическую
концепцию вытеснения, предвосхищая тем самым позднейшие запад-
ные попытки фрейдо-марксистского синтеза, связанные с именами
Райха и Маркузе. Правда, пафос сексуальной революции, характерный
для западных фрейдо-марксистов, в статьях Рейснера начисто отсут-
ствует. А вот А.Б. Залкинд считал, что если марксизм соединить с пси-
хоаналитической концепцией влечений и потребностей, то можно
создать теорию более целостного представления о человеке, которая
бы учитывала как социальные, так и психологические факторы его
жизни и, разумеется, по-новому смотрела бы на лечение болезней.
Эту идею впоследствии использовал австрийский единомышленник
Залкинда Р. Осборн [5].
Механицист А.П. Варьяш полагал, что психоанализ может по-
мочь разобраться и с другими сложными понятиями, например с
идеологией и бессознательным, которые К. Маркс часто использовал
в своих трудах. Варьяш утверждал, что душевная жизнь индивида
полна переживаний не только сознательных, но и не доходящих до
сознания. Человек принадлежит к определенному классу и впитывает
его эмоции, установки, переживания, идеи (зачастую бессознатель-
но). Поэтому и истоки идеологии во многом носят бессознательный
характер [6].
Остановимся более подробно на идеях Вильгельма Райха, кото-
рый лично приезжал в Советский Союз и принимал самое непосред-
ственное участие в научной борьбе. С 1929 по 1935 г. он работал над
претворением в жизнь труднейшей задачи — соединить учения
Фрейда и Маркса. Его не устраивала статичная, основанная на дет-
ской психосексуальности, социальная доктрина Фрейда. Например,
основоположник психоанализа выводил революционные настроения
молодого поколения (сопротивления властям) из разыгравшейся на
заре человеческой истории мифической сексуально-психологической
драмы убийства взбунтовавшимися сыновьями деспотичного главы
первобытной орды. Женщин он объявил жертвами зависти к пенису,
а войны — явлением вполне естественным, которого едва ли можно
избежать. Конечно, такие «объяснения» общественных явлений не
удовлетворили Райха — активного участника революционного дви-
жения, охватившего Германию в начале 1930-х гг. Пытаясь осмыс-
лить происходящие в стране события, он обращается к Марксу, чье
имя в то время было буквально у всех на устах. Вместе с тем Райх не
порывает с Фрейдом. Пожалуй, он первым на Западе заявил, что счи-
тает себя «фрейдо-марксистом», т. е. одновременно последователем и
Фрейда, и Маркса [7].
