3 / 12
Незаконченная дискуссия о понятии «ВПК»
Гуманитарный вестник
# 9·2016 3
пали больше, чем людей”, — сетовал на заседании Политбюро Гор-
бачев, и ему активно ассистировали Рыжков с Лигачевым. Един-
ственный остававшийся в Политбюро член прежней “трой-
ки” Громыко, пытаясь в очередной раз подстроиться под бодрый
марш нового начальства, делал робкие попытки выступить со
своей mea culpa: “Соревновались с американцами, как спортсмены.
Считали, что чем больше сделаем ракет, тем безопаснее будем себя
чувствовать. Это было неразумно”… Обуздание ВПК выглядело в
глазах новой кремлевской команды не только срочной экономиче-
ской, но и политической задачей: именно таким образом можно было
оттеснить с влиятельных позиций последователей Устинова, по-
хозяйски расположившихся внутри ЦК и правительства, — генералов
и лоббистов оборонного комплекса. Путь к этому лежал через устра-
нение главной причины, оправдывавшей их привилегированный ста-
тус, — противостояния с Западом» [19, c. 28–32, 32–37, 40–44].
К моменту развала СССР партийно-государственному руковод-
ству часть проблем удалось решить. Тем не менее начальник Ген-
штаба в 2004–2008 гг. Ю.Н. Балуевский так описывал ситуацию:
«В 1992 гг., в начале новой российской армии, мы имели 17 типов
ракетных комплексов стратегического назначения. 17 типов! Самоле-
ты авиации ПВО страны и авиации военно-воздушных сил были
несовместимы! Если самолет войск ПВО садился на аэродром ВВС,
его даже заправить не могли» [24].
Естественно, данную ситуацию требовалось изменить как можно
быстрее, даже если бы новое руководство страны во главе с
Б.Н. Ельциным не взяло курс на ускоренную интеграцию России в
более развитую и исторически прогрессивную (на взгляд этого руко-
водства) западную цивилизацию. Так, в Указе Президента РФ от
2 ноября 1993 г. № 1833 «Об Основных положениях военной док-
трины Российской Федерации» говорилось о том, что у новой Рос-
сии есть определенные вызовы и риски, но внешних противников
нет. О том, что главные вызовы и угрозы безопасности лежат внутри
НАТО, в этом документе вообще не упоминается.
Таким образом, в середине 90-х гг. XX в. методологические по-
зиции историков определялись рядом обстоятельств:
•
оценкой ВПК как системы, требующей решительного демонтажа;
•
захлестнувшими общество и новую власть либеральными ил-
люзиями;
•
новизной проблемы и методологическими заимствованиями за-
падной историографии, где эта проблема разрабатывалась уже не-
сколько десятилетий.
В данных условиях историки стали называть ВПК социальным
монстром, высасывающим из народа все соки путем бессмысленной
милитаризации [25, c. 17–22].