Протестный потенциал социальных сетей:возможности и риски
3
В этом смысле потенциал социальных сетей — безграничен. Ра-
зумеется, далеко не весь он может быть сегодня реализован в силу
разных причин. Между тем «революционные» события последнего
десятилетия: и «оранжевая революция — 2004», как и еще текущие
события на Украине, «Twitter-революция — 2008» в Молдавии,
«Арабская весна — 2011» на Ближнем Востоке и в Северной
Африке свидетельствуют о том, что сетевые технологии играли и
продолжают играть в них немаловажную роль. Так, исследование
Dubai School of Government выявило значительное влияние Facebook
и Twitter на развитие арабских протестов 2011 года [5].
Виртуальные сетевые структуры: путь к гражданскому об-
ществу или фактор социального риска?
Интернет — великое бла-
го для мыслящей, отстаивающей конституционные свободы лично-
сти. Однако в иной плоскости свободы он становится фактором со-
циального риска.
С одной стороны, выстраивание стратегии продвижения страны к
гражданскому обществу, заявленное в качестве одной из главных це-
лей современных общественных преобразований, предполагает сеть
реальных и виртуальных организаций как «точек роста» такого об-
щества, прежде всего в политической сфере. Деятельность таких ор-
ганизаций может служить индикатором настроений граждан (в том
числе протестных), что в цивилизованном обществе учитывается при
разработке стратегии взаимодействия власти с населением, дает им-
пульс для изменений в действующих законах, совершенствуя законо-
дательную и исполнительную власть.
В России механизмы подобного взаимодействия еще не вырабо-
таны, хотя имеются реальные примеры того, как проблемы, поднима-
емые блогерами (например, плагиат в диссертационных работах; ре-
формы образования и РАН и многие др.), становятся полем ожесто-
ченных дискуссий в социальных сетях. Однако реакция власти на
гражданские акции пока не отличается особой гибкостью. Приведем
в качестве примера историю протестов против фальсификации выбо-
ров в Государственную Думу РФ 4 декабря 2011 г. и президента РФ
4 марта 2012 г., когда Интернет был использован гражданами для по-
литической мобилизации и организации виртуальных и реальных
протестных сообществ.
Опросы российского населения показывают, что субъектами про-
теста являются в основном студенты и интеллигенция крупных горо-
дов: среди протестующих 69,7 % имеют высшее образование, что по-
чти в 3 раза превышает средний показатель по стране [6]. Динамика
протестных настроений, как правило, волнообразна и зависит от соот-
ношения многих факторов. Так, по данным опроса Левада-центра, ми-
тинговая активность в 2013 г. снизилась по сравнению с 2012 г. [7],
что может быть объяснено разочарованием их участников в эффек-
