Н.Г. Багдасарьян, Р.В. Титов
2
срочные последствия их влияния (и позитивного, и негативного) все
же не вполне очевидны. Ясно лишь то, что «распространение логики
сетевых обществ изменяет способы производства продуктов, опыта,
культуры, власти» [1]. Эта логика была задана вычислительной тех-
никой. А включенные в ее обслуживание люди как бы подчинились
ей и невольно стали воспроизводить этот тип распределенной ком-
муникации в профессиональной и в повседневной жизни [2]. Сетевая
структура компьютерных программ, спроецированная на социум,
начала структурировать его по своему подобию, создавая организа-
ционную матрицу. Подчеркнем: новые технологии делают возмож-
ным (структурно и организационно) создание и функционирование
виртуальных социальных групп. Но они не могут наполнить эти
структуры содержанием (хотя, судя по стремительному развитию
электронных технологий в направлении «искусственного интеллек-
та», и такая возможность уже не за горами). Пока сообщества созда-
ют люди: с их представлениями о правильном и ошибочном, пони-
манием справедливости и стремлением к поиску единомышленников
в решении насущных жизненных проблем.
Поскольку в современных обществах в связи с изменением
иерархии в структуре собственности, возрастанием значимости ин-
теллектуального продукта в сравнении с материальным размываются
прежние социальные кластеры, обеспечивавшие ощущение принад-
лежности и идентичности, то возникла объективная потребность в
формировании сообществ на иных основаниях — профессиональных,
этнических, конфессиональных, возрастных, гендерных и др.
Обратим особое внимание на критерий, связанный с системой
ценностей, представлений, мировоззренческих и поведенческих ко-
дов и мотиваций, который становится основой гражданских социаль-
ных отношений и социокультурной идентичности. Объединение во-
круг такого критерия (особенно в периоды политической нестабиль-
ности) смещает на периферию иные структурирующие сообщества
признаки. Основные причины такой трансформации — эмоциональ-
ная нагруженность этой сферы, стремление людей «драться за идею»,
не рефлексируя на предмет собственных стереотипов и мифологем,
активно используемых манипуляторами, стоящими за их спиной. Тем
более что сетевая структура делает возможной анонимность всех ее
участников: каждый, кто имел дело с такого рода структурами, знает,
что зачастую реальные люди выступают под масками аватаров. Воз-
никает водораздел между личностью и ликом. В таком водоразделе
«живет» безответственность. А за ней следует девиантность, прояв-
ляющаяся в самых разных формах — от хакерских до открыто кри-
минальных [3, 4].
