6 / 11
Б.Н. Земцов, Т.Р. Суздалева
6
Гуманитарный вестник
# 11·2017
жение на периферию политических целей. Одним из ярких примеров
этой трансформации стала политика Ю. Пилсудского.
На другой день после возвращения в Варшаву — 12 ноября 1918 г. —
Ю. Пилсудский встретился со своими бывшими соратниками по ре-
волюционному подполью, которые по привычке использовали обра-
щение «товарищ». Ю. Пилсудский тогда сказал: «Товарищи, я ехал
красным трамваем социализма до остановки “Независимость”, но на
ней я сошел. Вы же можете ехать до конечной остановки, если вам
это удастся, но теперь давайте перейдем на “Вы”» [11].
С момента воссоздания независимой Польши в 1918 г. и до при-
нятия в 1921 г. конституции польская политическая элита обсуждала
две концепции дальнейшего геополитического развития: ягеллон-
скую и пястовскую.
Суть пястовской концепции состояла в создании национального
польского государства в этнических польских границах. Сторонники
пястовской концепции группировались вокруг Р. Дмовского. Ягел-
лонская концепция была куда более амбициозная. Предполагалось
создание федерации Польши, Украины, Литвы и Белоруссии во главе
с Польшей. Идеологом этой концепции был Ю. Пилсудский.
Однако, как справедливо отмечает Д.А. Короткова, общей целью
и для Ю. Пилсудского, и для Р. Дмовского «была сильная Польша.
Полярное противопоставление федералистской концепции Ю. Пил-
судского и инкорпоративной Р. Дмовского было следствием только
заострения позиций во время дискуссии. На самом деле они взаимо-
исключающими не были» [2, с. 146]. Сторонники пястовской кон-
цепции отнюдь не были против включения в состав Польши земель
соседней Украины, Белоруссии и Литвы, разумеется, без предостав-
ления каких-либо прав автономии проживавшим там народам. Сто-
ронники ягеллонской концепции под федерацией подразумевали не
административно-территориальную автономию, а возрождение Польши
в границах Речи Посполитой 1772 г.
В начале зимы 1918 г. в связи с революцией в Германии немец-
кие войска с территории Белоруссии ушли. 10 декабря Красная армия
вступила в Минск. Но 30 декабря 1918 г. Варшава заявила Москве,
что наступление Красной армии в Литве и Белоруссии является
агрессивным актом в отношении Польши, поэтому «польское прави-
тельство будет готовиться к защите территорий, заселенных поль-
ской нацией». Москва ответила, что ее войска нигде не вступили на
территорию, которая могла быть «рассматриваема как принадлежа-
щая Польской Республике» [12, с. 104].
Позицию Москвы разделяли и в США. В апреле 1919 г. амери-
канский представитель при миссии Антанты в Варшаве генерал-
майор Дж. Кернан докладывал президенту США В. Вильсону: «Хотя
в Польше во всех сообщениях и разговорах постоянно идет речь об