Советский технократизм в 1917–1930-е годы
5
лов, И.Е. Тамм, П.Л. Капица, математики и механики — теоретики
С.Н. Бернштейн, И.М. Виноградов, С.Л. Соболев и др.
К середине 1930-х гг. наука обрела то положение, которое сохра-
нялось до середины 1980-х гг. Оно заключалось в следующем: зави-
симость от государства; экстенсивная и низкоэффективная вос-
производственная модель научного потенциала; приоритетное раз-
витие оборонных исследований и разработок.
Партийно-государственное руководство наукой стало перехо-
дить разумные пределы. Прежде всего, сузилось поле для научного
творчества. От науки стали требовать немедленной практической
отдачи, а это нарушило естественный баланс между фундаменталь-
ной и прикладной наукой в пользу последней. Форсированное уве-
личение численности научных работников, идеологически-органи-
зационные чистки, занижение профессиональных и применение по-
литических критериев отбора исключали здоровую конкуренцию в
науке и имели следствием снижение уровня квалификации научных
кадров. Резко сузились зарубежные контакты. Жесткое планирова-
ние, бюрократизация управления, изоляция от мирового научного
сообщества — все это сковывало научное творчество, тормозило и
деформировало общий научный прогресс.
При этом советские ученые продолжали добиваться значитель-
ных успехов во всех направлениях.
Положение ученых в советской политической системе.
Пар-
тийно-государственное руководство страны благоволило исключи-
тельно к представителям технических и естественных наук. Но по
отношению к гуманитарным наукам позиция большевиков была од-
нозначно отрицательной: буржуазно-гуманитарная наука должна
быть уничтожена, а на ее месте предстоит создать принципиально
новую гуманитарную науку. Для решения этой задачи уже в 1918 г.
они создали Социалистическую академию общественных наук. По
окончании гражданской войны борьба с интеллигенцией на год-два
отошла на задний план. В результате на короткое время установилась
духовная свобода. Например, до 1922 г. в Москве в доме Н.А. Бердя-
ева еженедельно проводились философские диспуты, действовала
и Вольная академия духовной культуры. Но слабые политические
позиции большевиков требовали подавления всех идеологических про-
тивников. Поэтому под удар попали потенциальные оппоненты боль-
шевиков — интеллигенция. В 1922 г. из большевистской России были
высланы 160 наиболее видных философов, историков, экономистов,
социологов. Но среди них оказалась также группа математиков во
главе с деканом математического факультета Московского универси-
тета профессором Стратоновым [7]. Много ученых было выслано за
пределы страны местными партийными органами. Однако, узнав, что
многие из них за рубежом нашли радушный прием, партийно-
